Об Анатоле Франсе - Страница 2

Он был твёрдо убеждён, что "мы знаем лишь одну реальность - нашу мысль. Это она творит мир". Он религиозно и неуклонно верил только в одну истину - красоту. В рецензии на книгу господина Бурдо, озаглавленной "Грехи истории", он сказал словами, отлитыми из чистого золота:

Если б мне нужно было выбирать между истиной и красотой, я не колебался бы: я бы оставил себе красоту в полной уверенности, что она заключает в себе истину, более высокую и более проникновенную, нежели сама истина.

Этикой Анатоля Франса была эстетика - этика будущего. Он в справедливости видел прежде всего красоту, мудро предчувствуя, что жизнь людей будет справедлива лишь тогда, когда её насытит красота. На мой взгляд, он и мысль ценил так высоко именно потому, что для него она являлась одним из наиболее совершенных воплощений красоты духа человеческого. Но он никогда не чувствовал себя орудием мысли, существом, подчинённым ей, мысль не являлась для него фетишем, и разум не был идолом его.

Анатоль Франс для меня - владыка мысли, он родил, воспитывал её, умел эффектно одеть словом, элегантно и грациозно выводил в свет весёлой, живой, иронически, но беззлобно улыбавшейся. Он управлял её капризными играми с лёгкостью гениального музыканта, который дирижирует оркестром, где все исполнители считают себя первоклассными талантами и субъективны до анархизма.

Разум, как всё в этом мире, стремясь к покою, слишком часто, торопливо и самонадеянно утверждает догматы, теории, системы, затрудняя этим свободу дальнейшей работы мысли над углублением и расширением наших понятий. Мне часто казалось, что Анатоль Франс видит разум физически воплощённым в существо странной формы: голова и гневное лицо Абадонны на теле крылатого паука, который торопливо стремится оплести, связать человека крепкой паутиной различных истин и этим поработить волю человека к познанию мира. Анатоль Франс иронически улыбался, видя это стремление части поработить сложное целое.

Если Анатоля Франса можно назвать рационалистом - это был рационалист, который дрессировал разум, как льва и змею. Он любил играть с ним и спорить, он его дразнил и раздражал. С простотой, которую я бы назвал изощрённой, он постоянно указывал разуму на непрочность истин, утверждаемых им. Особенно сильны были удары логики Франса по толстой и грубой коже "ходячих истин". Я не помню ни одной, которой не коснулась бы справедливо прославленная ирония великого француза. И всегда всё то, о чём рассуждал аббат Куаньяр, о чём говорили у "Королевы Педок", обращалось в прах, обнажая непрочные, часто уродливые каркасы бумажных истин.

Мне кажется, я слышу, как Анатоль Франс, ни на минуту не теряя уважения к разуму, своему партнёру в игре, говорит ему со всею присущей французу любезностью:

"О да, вы, Seigneur, поистине велики, вы бесспорно великолепны, но, несмотря на ваш почтенный возраст, вы всё ещё слишком молоды, и абсолютное совершенство далеко от вас. Вы хорошо бунтуете, да, но мне кажется порою, что ваш бунт возбуждён вашим стремлением успокоить себя в уютном гнезде истины, и вы едва ли вообще способны к покою, хотя и желаете этого. Слишком многое начато вами, и нужно ещё больше, ещё более дерзко работать, предпочитая грубой ковке догматов творчество гипотез".

Излишне говорить о том, что в короне славы Франции, страны, которую трудно удивить талантом, имя Анатоль Франс будет сверкать века.

Те, кто решили написать над местом успокоения мудрого человека лаконические слова

А н а т о л ь Ф р а н с

решили мудро. Эти слова вполне исчерпывают значение человека, который, обогатив наш мир сокровищами своего таланта, ушёл от нас затем, чтоб нам легче было всесторонне понять и оценить его творчество и обаятельный образ его.

ПРИМЕЧАНИЯ

Напечатано в журнале "Красная новь", 1927, номер 5, май.

Статья написана в связи со смертью А.Франса. На русском языке отрывок из неё впервые был опубликован в "Красной газете", 1925, номер 98, 26 апреля (вечерний выпуск).

Выдающийся прогрессивный писатель Франции Анатоль Франс (1844-1924) привлекал к себе внимание М.Горького на протяжении многих лет. В 1906 году М.Горький послал ему письмо-обращение.

Имя Анатоля Франса часто встречается в статьях и письмах М.Горького, главным образом двадцатых - тридцатых годов. М.Горький говорит об остром уме А.Франса, об изумительной тонкости его пера; он высоко ценит критику капиталистической Франции, развёрнутую в произведениях Франса, называет его "Современную историю" самой сильной и безжалостной книгой XX века (Архив А.М.Горького). В статье 1929 года "Молодая литература и её задачи" М.Горький писал: "Анатоль Франс не оставил ни одной из основных идей буржуазного государства,- не показав, как противоречив, лицемерен и бесчеловечен их смысл..." (см. том 25 настоящего издания). В статье "Цели нашего журнала" (1930) М.Горький включил Франса - наряду со Свифтом, Рабле, Вольтером, Байроном, Теккереем, Гейне, Верхарном - в группу западных писателей, которые были "безукоризненно правдивые и суровые обличители пороков командующего класса".

Наряду с этим М.Горький отмечает и отрицательные черты в творчестве А.Франса. Наиболее суровая оценка дана в черновом варианте статьи "Разрушение личности" (1908), где М.Горький назвал Франса "холодным и безжизненным красавцем". М.Горький критиковал "элегантный" скептицизм и эпикурейство Франса (Архив А.М.Горького).

Отношение М.Горького к Франсу изменялось на протяжении десятилетий в сторону всё более высокой оценки его творчества.

В авторизованные сборники статья "Об Анатоле Франсе" не включалась.